ЭКЛЕКТИКА НЕ ГРЕХ

Актуальная архитектурная повестка российской столицы складывается из бизнес-планов девелоперов, представлений городских властей о прекрасном и экспериментов архитекторов, ищущих новые выразительные формы. Но есть у Москвы и нечто незыблемое, заложенное исторически в структуре города, в самой его эклектичности. Как формируется новая типология городской застройки?

Москву всегда отличала многослойность: в разные эпохи разные стили отображали политические, экономические, культурные, эстетические воззрения общества и его материальные возможности. В XXI веке новые проекты так же отличаются от предшествующих по внешнему виду и идеологически: меняется структура районов и кварталов, дворцы все чаще строят не из камня, а из стекла, дворы поднимают над дорогами. В систему координат из радиусов, диаметров и колец добавляются новые измерения по вертикалям.

Искать в современной московской архитектуре преемственность — дело неблагодарное. «Доступность технологий, человеческого ресурса и большая палитра материалов позволяют легко реализовывать самые смелые идеи», — говорит основатель и руководитель бюро Borisov Architects Анатолий Борисов. Но особенности застройки Москвы — радиально-кольцевая система, мощный зеленый каркас и высотные доминанты как символы каждого из этапов развития города — остаются неизменными, добавляет архитектор.

Основатель мастерской ADM Андрей Романов вообще считает, что говорить о каком-то «московском стиле» не приходится: «За большими стилями в архитектуре, такими как классицизм, модерн, конструктивизм, всегда стояли фундаментальные идеологические течения, которые приводили к общности в творческих приемах. Но большие стили закончились в первой половине XX века. После Второй мировой войны на первый план выходит не общность взглядов, а авторская архитектура: важным становится не принадлежать к течению или группе, которая проявляет себя модной, популярной, а демонстрировать индивидуальность. Это характерно и для всей второй половины XX века, и для сегодняшнего времени». По мнению архитектора, большое завоевание современного общества — то, что личность автора становится важнее, чем его членство в каком-то клубе единомышленников со всеми плюсами и минусами такого подхода. А в Москве, в отличие от множества европейских и российских городов, разнообразие стало проявляться довольно рано. Поэтому здесь и смешано все, что только можно.

Многоликая и многослойная

Многие пытаются выделить для Москвы «фирменные», знаковые детали, подобные, например, дворам-колодцам Санкт-Петербурга. Но отсутствие таковых как раз и связано с тем, что российская столица застраивалась не одномоментно, а в различные эпохи и разными зодчими. Облик города все время изменялся, и в том, что эти изменения продолжаются до сих пор, эксперты не видят драмы. По мнению Андрея Романова, в Петербурге и сейчас доминирует канон, продолжается попытка творить в рамках общих подходов. «В Москве этого нет. Мне нравится, что здесь появляются здания авторские, индивидуальные, есть группа сильных московских бюро, у которых разное видение, какой должна быть архитектура, и все это прекрасно сочетается», — говорит архитектор, добавляя, что слово «стиль» он бы не применял к тому, что мы видим за окном.

«Москва — это эклектика, единую линию не нужно искать вовсе. Это большой и многогранный город, в этом и заключается его красота, — согласен главный архитектор компании „Генпро“ Евгений Зеленов. — На Пречистенке преобладают здания XVIII-XIX веков, начала XX века: в классическом стиле с большим количеством лепнины и декора, не выше пяти-шести этажей. Шаболовка показывает первые конструктивистские дома, Академический район стал экспериментальной площадкой для первых опытов советского типового и индустриального домостроения. Именно из-за подобного разнообразия в общую эклектику города гармонично вписались и такие проекты, как „Москва-Сити“, и другие высотные здания».

Партнер архбюро Syntaxis Александр Стариков обращает внимание на то, что усредненный образ любого города транслируют маркетинговые истории: «Если посмотреть на то, что продают туристам в сувенирной лавке, то мы увидим такие паттерны, как Красная площадь, Кремль, ГУМ, собор Василия Блаженного, храм Христа Спасителя и другие растиражированные символы. Но если погрузиться в город по-настоящему, можно обнаружить много других классных мест», — уверен он. По мнению архитектора, во многом уникальность Москвы как раз и состоит в сложной, нелинейной структуре, которая при беглом взгляде может показаться случайной и бессистемной. Но это потому, что у каждой части города — собственная история. «Меня в свое время поразила церковь Вознесения в Коломенском, драматургия пространства, которая ощущалась на пути к храму: вначале его ниоткуда не видно, а затем он неожиданно открывается в полном объеме на фоне окружающего ландшафта. Это тот визуальный и культурный опыт, который стал частью моей Москвы. И таких мест может быть много, из них и складывается образ этого города — яркого, динамичного, вдохновляющего», — делится ощущениями эксперт.

Единица измерения — человек

Эксперты подчеркивают, что в градостроительной политике Москва ориентируется на опыт и достижения мировой урбанистики. В недавнем прошлом участие международных бюро в знаковых проектах позитивно повлияло на подходы российской архитектурной школы и «прокачало» российские архбюро. «Москва уверенно, но плавно и органично начала вовлекаться в общемировую архитектурную повестку, становиться ее значимой частью», — утверждает Александр Стариков.

Андрей Романов согласен, что архитектура в Москве находится на хорошем уровне усилиями и многих архбюро, и городских властей, которые дают создавать здесь и сейчас авторские необычные и современные проекты: «Если проект интересный, он всегда находит поддержку».

Ключевым элементом поддержания всей градостроительной политики становится создаваемый в столице инфраструктурный каркас, напоминает Александр Стариков. Ввод новых станций метрополитена, открытие МЦК, БКЛ, новых ТПУ и других транспортных проектов изменили планирование, образ жизни, интенсивность деловых и бытовых процессов для миллионов людей. Линии городского транспорта перестали пугать — сегодня это вполне респектабельная и современная деталь столичного пейзажа, по-своему даже красивая и, безусловно, удобная.

Немаловажно, что все новые транспортные сети, жилые дома, общественные пространства и инфраструктуру пронизывает система разнообразных цифровых сервисов. «Современная типология столицы — это жизнь на высоких скоростях в комфортном мегаполисе», — формулирует глава архитектурного бюро MAD Architects Мария Николаева.

По ее мнению, строительный бизнес осознал необходимость соответствовать этим запросам: «Компании больше не могут позволить себе просто возводить здания, а должны выпускать именно девелоперский продукт. Это означает вдумчивый подход к концепции, благоустройству, детальным маркетинговым исследованиям, фасадным решениям, колористике и десяткам других факторов. Каждый аспект должен гармонировать с ДНК района, градостроительным контекстом, планами на будущую застройку соседних территорий, топонимикой и т. д. Случайные объекты больше не имеют права на жизнь, а системность и комфорт стали нормой горожанина и города в целом».

Александр Стариков называет акцент на человекоцентричности городского пространства, «его повсеместной перенастройки на сомасштабность человеку» важным мировым трендом. Это выражается через благоустройство улиц, жилых кварталов, ревитализацию и реконцепцию парковых, спортивных и общественно-деловых зон. Парадоксальным образом большая человечность все чаще оказывается реализованной в формате жилых небоскребов, но Москва не боится парадоксов.

«Это сочетание запоминающихся архитектурой башен и благоустроенных прилегающих к ним территорий и является характерной отличительной особенностью современной Москвы», — уверен главный архитектор и управляющий партнер архитектурного бюро «СПИЧ» Игорь Членов. Многие жилые комплексы строятся на месте выводимых за пределы города промзон, и неотъемлемой частью проектов становятся интеграция исторической и современной архитектуры, качественное благоустройство, общественные первые этажи, разноуровневые сценарии использования территории, перечисляет эксперт.

Промышленные территории играют важную роль в формировании современного облика столицы, подтверждает первый заместитель директора — главный архитектор ГБУ «ГлавАПУ » Артем Дедков: «Благодаря программе КРТ , которая призвана реорганизовать бывшие промзоны и неэффективно используемые участки, создаются новые и качественные пространства для горожан. Актуальные методы планирования обеспечивают доступность объектов, развитую инфраструктуру и четкое разграничение территорий жилых кварталов на публичные и приватные зоны».

Общественное и приватное

Городская застройка становится все более плотной и более высокой — это факт и главный тренд не только для Москвы, но и для большинства мегаполисов. Банальное объяснение — свободных участков под застройку почти не осталось, а желающих жить в престижных районах и, главное, готовых заплатить за это немало. Поэтому башни формируют новый тип столичной, но никак не типовой застройки. По словам Игоря Членова, здания с харизматичными фасадами и запоминающимися силуэтами обогащают панораму Москвы, придавая ей, с одной стороны, отчетливо современное звучание, а с другой — продолжая исторически присущее многообразие.

Кроме того, чем выше здание, тем лучше видовые характеристики квартир на верхних этажах и тем дороже их можно продать.

Разделение общественных и приватных пространств, решенное архитектурными средствами, позволяет обходиться без уродующих город заборов. Часто центром композиции делают стилобат, объединяющий несколько жилых башен, на его кровле размещают закрытую дворовую территорию. «Это тот элемент, в котором можно подчеркнуть единство урбанистики, улицы и архитектуры. Применение стилобата дает возможность создать некий барьер, создать чувство защищенности: только он доступен для людей вне контура здания. Эксплуатируемый верх стилобата выполняет двойную функцию — конструкция работает как на человека снаружи, так и на резидента здания. Дворы располагаются на самом стилобате, парковки под ним, и при этом создается определенная приватность между двором и улицей», — объясняет Евгений Зеленов. Зданий со стилобатом много в Нью-Йорке, Дубае, Лондоне и других мегаполисах мира.

Новый регламент

Архитектурная повестка Москвы сегодня также спаяна с концепцией формирования комфортной городской среды. В этой связи столичные власти впервые решили изменить подходы к созданию и согласованию архитектурных концепций. Долгие годы чиновники утверждали сначала технико-экономические параметры (ТЭП) проекта, то есть прорабатывались «цифры», и только потом — архитектурно-градостроительное решение. В основе нового регламента, как отмечает главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, лежит приоритет качества архитектурной и планировочной проработки. «Только затем будут определяться объемы застройки. В Москве нет площадок, где могла бы появиться проходная, невзрачная, заштатная архитектура», — подчеркивает он.

Власти понимают, что разработка проектов может оказаться более затратной и растянуться во времени, однако, по их мнению, это подстегнет девелоперов более тщательно прорабатывать концепцию, что в итоге приведет к повышению качества архитектуры в городе.

Облик города все время изменялся, и в том, что эти изменения продолжаются до сих пор, эксперты не видят драмы

Премиальная высота

По словам директора управления элитной недвижимости «Метриум премиум» Анны Раджабовой, в настоящее время на столичном рынке новостроек премиум-класса девелоперы реализуют 16 проектов с корпусами выше 100 м, на их долю приходится 37,3% всего предложения в этом сегменте. «Проекты с небоскребами возглавляют топ самых продаваемых», — констатирует эксперт. Но высота здания влияет на стоимость только отдельных лотов, имеющих улучшенные видовые характеристики и большую площадь (нарезка на высоких этажах крупнее), уточняет замдиректора по развитию бизнеса департамента жилой недвижимости и девелопмента земли Nikoliers Анна Мурмуридис. Самыми дорогими в Москве остаются невысокие клубные элитные дома.